Эхотрекинг — новая технология оценки структурно-функциональных свойств артерий каротидного русла (обзор)

Е.А. Мельникова, И.В. Авдеева, В.Э. Олейников

Ключевые слова: эхотрекинг; артериальная жесткость; каротидные артерии; атеросклероз.

Проблема поиска и широкого внедрения методов ранней диагностики кардиоваскулярных заболеваний уже на стадии доклинического поражения не теряет своей актуальности. Несомненный интерес вызывают новые методики оценки сосудистой ригидности для стратификации сердечно-сосудистого риска и выбора целей терапевтических вмешательств.

В обзоре рассмотрены современные аспекты оценки локальной жесткости артериальной стенки. Приведены сравнительные данные о возможностях ультразвуковой диагностики при использовании стандартного В-режима и новой методики эхотрекинга. Описаны программные приложения эхотрекинга (QIMT и QAS). Проанализированы показатели, характеризующие локальную жесткость. Отмечено, что несомненным преимуществом методики эхотрекинга является получение результатов измерения, минимально зависящих от предустановок исследователя. Приведены значения ориентировочной нормы исследуемых показателей в разных возрастных подгруппах. Показана диагностическая и прогностическая ценность получаемых параметров и их динамика на фоне медикаментозной терапии.

Несмотря на несомненные успехи медицинской науки, заболеваемость, инвалидизация и смертность от сердечно-сосудистой патологии во всем мире остаются высокими. Очевидна необходимость поиска и широкого внедрения методов ранней диагностики кардиоваскулярных заболеваний уже на стадии доклинического поражения, формирования единого алгоритма профилактического обследования для стратификации групп риска и выработки тактики их дальнейшего лечения [1–3]. Альтерация аорты, сонных и бедренных артерий является значимым маркером возникновения сердечно-сосудистых заболеваний. Артерии эластического типа обеспечивают не только проведение волны крови к периферии, но и демпфирование волны давления, формирующейся в результате сердечного выброса [4–8]. Диагностика изменения свойств артериальной стенки имеет важное значение для практической медицины. Так, большинство пациентов с артериальной гипертензией (АГ), находящихся под наблюдением участкового врача, — это лица с умеренно выраженным каротидным атеросклерозом (сужение сонных артерий менее 50%) [9]. Сочетанное атеросклеротическое поражение коронарного русла, каротидного бассейна и периферических артерий встречается, по данным разных авторов, в 30–65% случаев [7, 10–12]. Поэтому определение эластических свойств сонных артерий в этом плане представляет особый интерес, широко используется в многочисленных исследованиях, а также рекомендовано практикующим врачам [1, 2, 4].

Особенности радиочастотного анализа состояния сонных артерий

В настоящее время существует большое количество методик, позволяющих оценить состояние артериального русла. Ультразвуковое исследование (УЗИ) артерий различной локализации — высокоинформативная и наиболее распространенная диагностическая процедура. Стандартное УЗИ позволяет достаточно быстро неинвазивно определить наличие атеросклеротического поражения поверхностно расположенных артерий, в том числе сонных. Как известно, увеличение толщины комплекса интима–медиа (ТКИМ) и выявление атером в сонных артериях значимо повышает сердечно-сосудистый риск, требует наблюдения и комплексного лечения пациента [13]. В соответствии с Мангеймским протоколом, УЗИ сонных артерий для измерения ТКИМ проводится проксимальнее бифуркации общей сонной артерии на 1,5–2 см, верхняя граница нормы определена величиной 0,9 мм [14–18]. Однако есть доказательства, что показатель 0,9 мм не может служить нормой для лиц разного возраста, пола и расы [19, 20]. В настоящее время существуют методы визуализации, которые позволяют с большей точностью вычислять величину ТКИМ.

К таким методам относится сравнительно новая функция (программа) эхотрекинга, доступная в УЗ-сканерах MyLab25/30, MyLab50, MyLab60/70/90/XVG (Esaote, Италия), а также в некоторых модификациях приборов Aloka (Hitachi, Япония). В основе работы программы лежит стандартный В-режим с интеграцией радиочастотного «заполнения» сигнала. Он заключается в динамическом наблюдении за эхоконтрастной границей, что позволяет отслеживать изменение диаметра артерии в различные фазы сердечного цикла [7, 19, 20]. Радиочастотный анализ значимо минимизирует потерю данных по сравнению с системами, использующими анализ видеоизображения.

В зарубежной литературе первое упоминание о данной методике появилось в 2001 г. [21]. В Российской Федерации технология эхотрекинга стала доступной с 2011 г. в УЗ-сканерах MyLab (Esaote).

В настоящий момент возможно использование двух программных приложений эхотрекинга: QIMT (Quality Intima Media Thickness) и QAS (Quality Arterial Stiffness). Поскольку все измерения проводятся в режиме реального времени, последующая обработка данных исключена, что сводит к минимуму влияние врача-исследователя на результаты. Приборы, основанные на использовании радиочастот, дают точность в 6–10 раз выше по сравнению с приборами, работа которых построена на анализе видеоизображения. Показано, что при измерении абсолютного расстояния стандартное отклонение для приборов, основанных на анализе видеоизображения, составляет 54–60 мкм; для эхотрекинга данный параметр варьирует в пределах 9–25 мкм [22–26]. Программное обеспечение эхотрекинга предусматривает получение результатов измерения, минимально зависящих от предустановок исследователя, которые в рутинной практике могут быть скорригированы врачом ультразвуковой диагностики — например, угол исследования, глубина сканирования, увеличение изображения и др. (рис. 1).

Рис. 1. Измерение толщины комплекса интима–медиа сонных артерий в режиме реального времени с помощью технологии эхотрекинга (собственные результаты); D — диаметр артерии; SD — стандартное отклонение; QIMT — толщина комплекса интима-медиа

Вычисление ТКИМ, производимое с помощью первого приложения функции эхотрекинга — программы QIMT, выполняется полностью автоматическим способом, исследователь только устанавливает датчик на область проекции артерии и производит запуск программы. На экране появляется рамка «измерительных ворот», автоматически очерчивается контур стенки сосуда и также автоматически измеряется ее толщина. Для оценки правильности работы программы и контроля точности полученных измерений предусмотрен ряд контрольных характеристик, таких как стандартное отклонение SD: результаты считаются правильными при SD в пределах 5–15 мкм. Разрешающая способность метода достигает 10 мкм, техническая погрешность — не более 17 мкм in vitro и 30 мкм in vivo [26] (рис. 2).

Рис. 2. Изображение результатов измерения толщины комплекса интима–медиа сонных артерий и параметров локальной ригидности (собственные результаты)

В УЗ-сканеры, оснащенные функцией эхотрекинга, интегрирована таблица Ховарда. Она показывает зависимость ТКИМ от возраста и пола и основана на результатах проспективного эпидемиологического исследования ARIC Study, которое насчитывало около 15 792 здоровых лиц разных возрастных групп [27, 28].

Второе приложение функции эхотрекинга — программа QAS — позволяет оценивать локальную ригидность сосудов [29, 30]. Принцип работы заключается в определении амплитуды движения сосудистой стенки во время прохождения пульсовой волны, регистрации изменения внутреннего и наружного диаметров и объема сосуда в систолу и диастолу.

Локальные характеристики жесткости, оцениваемые с помощью эхотрекинга

Интегрированные в прибор расчетные формулы позволяют оценить ряд локальных характеристик жесткости исследуемых артерий: растяжимость артерий, скорость распространения пульсовой волны, индекс жесткости и др.

Рассмотрим эти показатели более подробно. Известно, что растяжимость артерий во время систолы левого желудочка зависит от упруго-эластических свойств сосудистой стенки и величины локального давления в сосуде. Данная зависимость может быть отражена как С=∆V/∆P, где С — податливость; ∆V — систоло-диастолическое изменение объема сосудистого сегмента; ∆P — пульсовое давление [7, 31–36]. Учитывая, что податливость артериальной стенки не зависит от уровня давления в сосуде, можно получить формулу коэффициента поперечной податливости (СС) сосудистой стенки:

где ∆А — изменение площади поперечного сечения сосуда в систолу; ∆p —пульсовое давление; Ds — диаметр артерии в систолу; Dd — диаметр артерии в диастолу (рис. 3).

Рис. 3. Локальная артериальная растяжимость: а — одновременная регистрация изменений амплитуды давления и диаметра; б — кривая давление–объем; в — схематическое изображение изменения просвета сосуда в поперечном сечении [37]

Податливость артериальной стенки характеризует способность сосуда трансформировать пульсирующий кровоток в непрерывный поток.

Растяжимость артерий, т.е. способность их стенки к сопротивлению волне давления крови, оценивается по формуле коэффициента поперечной растяжимости DC:

Скорость распространения пульсовой волны (СРПВ) — общепринятый показатель, характеризующий состояние артериального русла. Его значение возрастает пропорционально увеличению жесткости сосудистой стенки. Технология эхотрекинга позволяет рассчитывать локальную СРПВ (PWV) в любом доступном визуализации участке артериальной системы. Расчет производится автоматически по формуле:

где D — диастолический диаметр; ΔD — изменение диаметра в систолу; DC — коэффициент растяжимости; Δp — локальное пульсовое давление; ρ — плотность крови.

Еще одним показателем состояния артерий, который позволяет вычислить программа эхотрекинга, является индекс жесткости β. Он отражает способность сосудистой стенки к сопротивлению деформации: чем выше β, тем больше жесткость стенки:

где SP — систолическое, DP — диастолическое давление в сонной артерии.

Индекс α характеризует изменение площади поперечного сечения сосуда при прохождении пульсовой волны:

где As и Ad — площадь поперечного сечения сосуда в систолу и диастолу соответственно.

Индекс аугментации (Aix) — показатель, зависящий от величины давления в локальном участке сосудистого русла. Он показывает разницу между первым и вторым систолическими пиками в сосуде, его уровень частично обусловлен временем возврата и амплитудой отраженных волн:

где АР — давление аугментации, SP и DP — локальное систолическое/диастолическое артериальное давление [38–41].

Значения локальной жесткости и толщины комплекса интима–медиа по данным современных исследований

Относительной новизной метода объясняется отсутствие жестких норм для параметров, получаемых методом эхотрекинга. Однако все большее число исследователей отдают предпочтение изучению локальной жесткости сонных артерий с помощью этой программы, что обусловлено не только простотой и точностью метода, но и близким анатомическим расположением каротидных артерий по отношению к аорте, их поверхностным расположением и доступностью [42–46].

В 2008 г. были опубликованы результаты исследования эластических свойств сонных артерий с помощью эхотрекинга в популяции китайцев [47]. Исследуемая группа насчитывала 4812 здоровых человек (1971 — мужчины, 2841 — женщины) в возрасте от 5 до 80 лет (средний возраст — 33,7±10,8 года). Все обследованные лица не курили, у них отсутствовали жалобы в анамнезе по поводу кардиоваскулярной патологии, показатели липидного обмена и артериального давления соответствовали норме, ТКИМ общей сонной артерии была ≤0,1 см.

Выявлено, что значение индекса жесткости β в возрасте 30–39 лет составило 6,55±2,0, затем увеличивалось пропорционально возрасту и в подгруппе лиц старше 60 лет соответствовало 10,71±3,9. Локальная PWV в сонных артериях у лиц аналогичных возрастных подгрупп составила 5,42±2,0 и 6,99±1,4 м/с. Коэффициент поперечной податливости СС у лиц до 30 лет имел максимальные значения — 1,18±0,4, а у здоровых лиц старше 60 лет снижался до 0,73±0,3. Учитывая масштаб исследования, полученные результаты позволяют условно считать значения этих показателей в возрастных подгруппах ориентировочной нормой для данной методики.

Результаты исследования показали, что такие параметры, как индекс жесткости β и локальная PWV, увеличивались с возрастом, коэффициент поперечной податливости СС, наоборот, имел тенденцию к снижению, что объясняется возрастным «старением» сосудистой стенки. Указанные параметры продемонстрировали высокодостоверную корреляцию между собой во всех возрастных подгруппах, в то время как локальный индекс аугментации Aix показал слабую корреляцию с другими показателями и, соответственно, низкую прогностическую ценность.

Дальнейшее исследование в китайской популяции показало, что индекс β и локальная PWV статистически значимо увеличивались в группе курящих обследованных по сравнению с некурящими (вне зависимости от наличия других факторов риска сердечно-сосудистых осложнений), в то время как индекс Aix оказался статистически значимо выше лишь в группе лиц, у которых курению сопутствовали АГ, дислипидемия и гипергликемия [48]. Также в указанных трех группах статистически значимо отличались систолический и диастолический диаметры сонных артерий, а у наблюдаемых с несколькими факторами риска достоверно выше оказалось систолическое и диастолическое давление в общей сонной артерии.

Группа итальянских авторов [49] опубликовала результаты пилотного исследования, целью которого явились поиск и оценка различий в показателях жесткости сонных артерий, измеренных с помощью эхотрекинга, в группах здоровых лиц и пациентов с вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ) без заболеваний сердца и сосудов. Было обследовано 54 здоровых и столько же ВИЧ-инфицированных лиц, группы были сопоставимы по возрасту, полу и другим антропометрическим параметрам. Изучали локальную каротидную жесткость. Следует отметить, что различия между группами по показателям локальной ригидности и ТКИМ не достигали статистической значимости. Лишь по величине коэффициента СС получены достоверно более низкие значения у ВИЧ-инфицированных лиц. Средний возраст обследованных лиц группы контроля составил 48 лет, индекс β соответствовал 6,61 (5,45–8,90), коэффициент СС — 0,95 (0,78–1,23), локальный Aix — 15,40 (9,15–23,20)%, каротидная СРПВ — 5,8 (5,32–6,40) м/с, ТКИМ общей сонной артерии — 690 (540–800) мкм. Для показателей локальной ригидности в обеих группах выявлена положительная достоверная корреляция с возрастом и отрицательная достоверная корреляция возраста с величиной СС, обусловленная снижением податливости сонных артерий при старении, что согласуется с результатами других исследователей. При этом ухудшение артериальной податливости не зависело от режима проводимой антиретровирусной терапии [49, 50].

Особый интерес представляют данные состояния сонных артерий, полученные с помощью эхотрекинга у пациентов с феноменом замедленного коронарного кровотока [51]. Исследование включало по 50 пациентов с нормальными и патологическими показателями коронароангиографии. Индекс β и локальная PWV оказались статистически значимо выше при снижении скорости коронарного кровотока, что может косвенно свидетельствовать о микроваскулярной патологии, эндотелиальной дисфункции, атеросклерозе мелких и эпикардиальных артерий. С этими же показателями достоверно коррелировал уровень высокочувствительного С-реактивного белка.

Предиктивная роль аортальной жесткости в прогнозировании общей и кардиоваскулярной летальности доказана у больных с АГ [52–55], сахарным диабетом [56, 57], терминальным поражением почек, а также у пожилых лиц [52, 55]. В большинстве исследований жесткость оценивалась по каротидно-феморальной СРПВ как наиболее точно отражающей состояние сосудов эластического типа. Известно, что с возрастом и при наличии АГ поражение артерий различной локализации происходит не совсем одинаково [58–60]. Так, периферические артерии преимущественно мышечного типа, такие как плечевая, лучевая и бедренная, в меньшей степени подвержены изменениям в результате действия указанных выше факторов. Прогностическая значимость каротидной жесткости установлена в развитии сердечно-сосудистых осложнений для пациентов с терминальной почечной недостаточностью и после трансплантации почек [61–68]. Величина ТКИМ общей сонной артерии является доказанным предиктором сердечно-сосудистых событий в различных когортах пациентов [7, 26, 30, 69–74].

С целью определения взаимосвязи между параметрами артериальной жесткости, измеренными локально в сонной артерии (эхотрекинг), и аортальной жесткостью, оцененной по каротидно-феморальной СРПВ, проведено сравнительное исследование трех групп пациентов [75]. Из 463 обследованных лиц было 94 здоровых, 243 больных эссенциальной АГ и 126 лиц с АГ в сочетании с сахарным диабетом 2-го типа. Выявлено, что растяжимость сонных артерий была значительно ниже, а локальная СРПВ выше у пациентов с АГ (изолированной и в сочетании с сахарным диабетом 2-го типа) по сравнению с группой нормотензивных лиц. При проведении корреляционного анализа параметров аортальной и каротидной СРПВ были получены положительные достоверные значения в целом по группе (r=0,34; р<0,001) и в каждой подгруппе пациентов отдельно. Наиболее сильные корреляции между показателями двух видов жесткости были установлены в группе здоровых лиц. Эти данные подтверждают результаты других исследований о предиктивной роли определения каротидной жесткости в группах лиц без сопутствующей сердечно-сосудистой патологии [75–83].

При наличии у пациентов с АГ атеросклеротической бляшки в сонных артериях с помощью эхотрекинга H. Beaussier с соавт. [84, 85] было показано, что артериальная стенка становится менее эластичной в месте расположения бляшки, чем в вышележащих участках, что приводит к растяжению сонной артерии изнутри в зоне атеросклеротического поражения. Это может привести к «механической усталости» бляшки и спровоцировать ее разрыв. Оценка структуры бляшки при помощи магнитно-резонансной томографии в дополнении к эхотрекингу позволила сделать вывод, что изменение сдвига стенки сонной артерии зависит не только от наличия бляшки, но и от ее состава, что позволяет выделить бляшки «высокого риска» [85–90].

Несомненно, данная методика не может заменить классическое УЗ-исследование сонных артерий [37, 91–94], в частности при определении показаний к оперативному лечению, однако она уже сейчас позволяет оценивать эффективность применяемых лекарственных препаратов. Так, по данным отечественных авторов, на фоне 24-недельной терапии блокатором рецепторов к ангиотензину в составе комплексной терапии у пациентов с сочетанием ишемической болезни сердца и АГ с помощью эхотрекинга отмечено достоверное снижение ТКИМ, а также улучшение большинства характеристик локальной ригидности, в частности SP и DP, индекса β, коэффициента СС, PWV сонной артерии [95].

Безусловно, необходимы дальнейшие исследования, чтобы определить все возможности эхотрекинга в диагностике поражения артериальной стенки, однако уже сейчас очевидно, что данная методика в силу своих особенностей очень перспективна для определения отдаленного прогноза и оценки эффективности проводимой медикаментозной терапии [96–99].

Финансирование исследования. Исследование не финансировалось из каких-либо источников.

Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов по данной работе.

Литература

Национальные рекомендации по кардиоваскулярной профилактике. Кардиоваскулярная терапия и профилактика 2011; 10(6): прил. 2.
Национальные клинические рекомендации. Под ред. Оганова Р.Г. М: Силицея-Полиграф; 2010; 592 с.
Диагностика и коррекция нарушений липидного обмена с целью профилактики и лечения атеросклероза. Российские рекомендации, V пересмотр. Атеросклероз и дислипидемии 2012; 4(9): 5–45.
Van Bortel L.M., Laurent S., Boutouyrie P., Chowienczyk P., Cruickshank J.K., De Backer T., Filipovsky J., Huybrechts S., Mattace-Raso F.U., Protogerou A.D., Schillaci G., Segers P., Vermeersch S., Weber T.; Artery Society; European Society of Hypertension Working Group on Vascular Structure and Function; European Network for Noninvasive Investigation of Large Arteries. Expert consensus document on the measurement of aortic stiffness in daily practice using carotid-femoral pulse wave velocity. J Hypertens 2012; 30(3): 445–448, http://dx.doi.org/10.1097/HJH.0b013e32834fa8b0.
Милягин В.А., Комиссаров В.Б. Современные методы определения жесткости сосудов. Артериальная гипертензия 2010; 2(16): 134–143.
Кобалава Ж.Д., Котовская Ю.В., Моисеев В.С. Артериальная гипертония. Ключи к диагностике и лечению. М: ГЭОТАР-Медиа 2009; 864 с.
Laurent S., Cockcroft J., Van Bortel L., Boutouyrie P., Giannattasio C., Hayoz D., Pannier B., Vlachopoulos C., Wilkinson I., Struijker-Boudier H. Expert consensus document on arterial stiffness: methodological issues and clinical applications. Eur Heart J 2006; 27(21): 2588–2605, http://dx.doi.org/10.1093/eurheartj/ehl254.
Олейников В.Э., Матросова И.Б., Гусаковская Л.И., Сергацкая Н.В. Роль определения аортального давления и ригидности аорты у пациентов с сердечно-сосудистыми заболеваниями. Терапевтический архив 2014; 86(4): 91–95.
Кревчик В.Д., Олейников В.Э., Матросова И.Б., Гусаковская Л.И., Сергацкая Н.В. Гемодинамические эффекты взаимодействия прямой и отраженной пульсовых волн. Медицинская физика 2012; 2: 91–96.
Поздняков Ю.М., Волков В.С. Амбулаторное лечение основных заболеваний внутренних органов. M; 2008; 322 с.
Аронов Д.М., Лупанов В.П. Некоторые аспекты патогенеза атеросклероза. Атеросклероз и дислипидемии 2011; 1: 46–58.
Гуревич В.С. Современные представления о патогенезе атеросклероза. Болезни сердца и сосудов 2006; 4: 4–7.
Oikawa M., Ota H., Takaya N., Miller Z., Hatsukami T.S., Yuan C. Carotid magnetic resonance imaging. A window to study atherosclerosis and identify high-risk plaques. Circ J 2009; 73(10): 1765–1773, http://dx.doi.org/10.1253/circj.cj-09-0617.
Celermajer D.S., Sorensen K.E., Gooch V.M., Spiegelhalter D.J., Miller O.I., Sullivan I.D., Lloyd J.K., Deanfield J.E. Non-invasive detection of endothelial dysfunction in children and adults at risk of atherosclerosis. Lancet 1992; 340(8828): 1111–1115, http://dx.doi.org/10.1016/0140-6736(92)93147-f.
Недогода С.В., Чаляби Т.А. Сосудистая жесткость и скорость распространения пульсовой волны: новые факторы риска сердечно-сосудистых осложнений и мишени для фармакотерапии. Болезни сердца и сосудов 2006; 4: 21–32.
Reneman R.S., Meinders J.M., Hoeks A.P.G. Non-invasive ultrasound in arterial wall dynamics in humans: what have we learned and what remans to be solved. Eur Heart J 2005; 26(10): 960–966, http://dx.doi.org/10.1093/eurheartj/ehi177.
Лелюк В.Г., Лелюк С.Э. Основы клинической интерпретации данных ультразвуковых ангиологических исследований. М; 2005.
Лелюк В.Г., Лелюк С.Э. Принципы ультразвуковой диагностики поражений сосудистой системы. М; 2002.
Laurent S., Boutouyrie P., Lacolley P. Structural and genetic bases of arterial stiffness. Hypertension 2005; 45(6): 1050–1055, http://dx.doi.org/10.1161/01.HYP.0000164580.39991.3d.
Mattace-Raso F.U., van der Cammen T.J., Hofman A., van Popele N.M., Bos M.L., Schalekamp M.A., Asmar R., Reneman R.S., Hoeks A.P., Breteler M.M., Witteman J.C. Arterial stiffness and risk of coronary heart disease and stroke: the Rotterdam Study. Circulation 2006; 113(5): 657–663, http://dx.doi.org/10.1161/CIRCULATIONAHA.105.555235.
Van Bortel L.M., Balkestein E.J., van der Heijden-Spek J.J., Vanmolkot F.H., Staessen J.A., Kragten J.A., Vredeveld J.W., Safar M.E., Struijker Boudier H.A., Hoeks A.P. Non-invasive assessment of local arterial pulse pressure: comparison of applanation tonometry and echo-tracking. J Hypertens 2001; 19(6): 1037–1044, http://dx.doi.org/10.1097/00004872-200106000-00007.
Рогоза А.Н., Балахонова Т.В., Чихладзе Н.М., Погорелова O.A., Моисеева Н.М., Сивакова O.A. Современные методы оценки состояния сосудов у больных артериальной гипертонией. М; 2008.
Eriksson A., Greiff E., Loupas T., Persson M., Pesque P. Arterial pulse wave velocity with tissue Doppler imaging. Ultrasound Med Biol 2002; 28(5): 571–580, http://dx.doi.org/10.1016/s0301-5629(02)00495-7.
Carerj S., Nipote C., Zimbalatti C., Zito C., Sutera Sardo L., Dattilo G., Oreto G., Arrigo F. 388 Normal vascular aging evaluated by a new tool: e-tracking. Eur J Echocardiogr 2006; 7(Suppl 1): S49, http://dx.doi.org/10.1016/s1525-2167(06)60178-9.
Harada A., Okada T., Niki K., Chang D., Sugawara M. On-line non-invasive one-point measurements of pulse wave velocity. Heart Vessels 2002; 17(2): 61–68, http://dx.doi.org/10.1007/s003800200045.
Touboul P.-J., Hennerici M.G., Meairs S., Adams H., Amarenco P., Bornstein N., Csiba L., Desvarieux M., Ebrahim S., Fatar M., Hernandez Hernandez R., Jaff M., Kownator S., Prati P., Rundek T., Sitzer M., Schminke U., Tardif J.-C., Taylor A., Vicaut E., Woo K.S., Zannad F., Zureik M. Mannheim carotid intima-media thickness consensus (2004–2006). Cerebrovasc Dis 2007; 23: 75–80, http://dx.doi.org/10.1159/000097034.
Riley W.A., Evans G.W., Sharrett A.R., Burke G.L., Barnes R.W. Variation of common carotid artery elasticity with intimal-medial thickness: the ARIC Study. Ultrasound Med Biol 1997; 23(2): 157–164, http://dx.doi.org/10.1016/s0301-5629(96)00211-6.
Yang E.Y., Chambless L., Sharrett A.R., Virani S.S., Liu X., Tang Z., Boerwinkle E., Ballantyne C.M., Nambi V. Carotid arterial wall characteristics are associated with incident ischemic stroke but not coronary heart disease in the Atherosclerosis Risk in Communities (ARIC) Study. Stroke 2012; 43(1): 103–108, http://dx.doi.org/10.1161/STROKEAHA.111.626200.
Сидоренко Г.И., Фролов А.В., Воробьев А.П., Мельникова О.П., Золотухина С.Ф. Скорость пульсовой волны как ключ к оценке дисфункции эндотелия. В кн.: Диагностика и лечение нарушений регуляции сердечно-сосудистой системы. М; 2008; с. 99–106.
Орлова Я.А., Агеев Ф.Т. Жесткость артерий как интегральный показатель сердечно-сосудистого риска: физиология, методы оценки и медикаментозной коррекции. Сердце 2006; 5(2): 65–69.
Lunder M., Janic M., Kejzar N., Sabovic M. Associations among different functional and structural arterial wall properties and their relations to traditional cardiovascular risk factors in healthy subjects: a cross-sectional study. BMC Cardiovasc Disord 2012; 12: 29, http://dx.doi.org/10.1186/1471-2261-12-29.
Bennett M.J., McLaughlin S., Anderson T., McDicken W.N. Error analysis of ultrasonic tissue Doppler velocity estimation techniques for quantification of velocity and strain. Ultrasound Med Biol 2007; 33(1): 74–81, http://dx.doi.org/10.1016/j.ultrasmedbio.2006.07.040.
Meinders J.M., Brands P.J., Willigers J.M., Kornet L., Hoeks A.P. Assessment of the spatial homogeneity of artery dimension parameters with high frame rate 2-D B-mode. Ultrasound Med Biol 2001; 27(6): 785–794, http://dx.doi.org/10.1016/s0301-5629(01)00351-9.
Милягин В.А., Милягина И.В., Грекова М.В. Новый автоматизированный метод определения скорости распространения пульсовой волны. Функциональная диагностика 2004; 1: 33–39.
Jatoi N.A., Mahmud A., Bennett K., Feely J. Assessment of arterial stiffness in hypertension: comparison of oscillometric (Arteriograph), piezoelectronic (Complior) and tonometric (SphygmoCor) techniques. J Hypertens 2009; 27(11): 2186–2191, http://dx.doi.org/10.1097/hjh.0b013e32833057e8.
Лелюк В.Г., Лелюк С.Э. Ультразвуковая ангиология. М; 2003; 336 с.
Laurent S., Katsahian S., Fassot C., Tropeano A.-I., Gautier I., Laloux B., Boutouyrie P. Aortic stiffness is an independent predictor of fatal stroke in essential hypertension. Stroke 2003; 34(5): 1203–1206, http://dx.doi.org/10.1161/01.STR.0000065428.03209.64.
Malshi E., Morizzo C., Florescu M., Kozakova M., Vinereanu D., Palombo C. P.054 Local arterial wave speed at carotid artery level is representative of carotido-femoral pulse wave velocity and aortic stiffness: evidence by a new echo-tracking approach. Artery Research 2006; 1(Suppl 1): S40, http://dx.doi.org/10.1016/s1872-9312(07)70077-7.
Wilkinson I.B., Prasad K., Hall I.R., Thomas A., MacCallum H., Webb D.J., Frenneaux M.P., Cockcroft J.R. Increased central pulse pressure and augmentation index in subjects with hypercholesterolemia. J Am Coll Cardiol 2002; 39(6): 1005–1011, http://dx.doi.org/10.1016/s0735-1097(02)01723-0.
Zieman S.J., Melenovsky V., Kass D.A. Mechanisms, pathophysiology, and therapy of arterial stiffness. Arterioscler Thromb Vasc Biol 2005; 25(5): 932–943, http://dx.doi.org/10.1161/01.atv.0000160548.78317.29.
Homma S., Hirose N., Ishida H., Ishii T., Araki G. Carotid plaque and intima-media thickness assessed by B-mode ultrasonography in subjects ranging from young adults to centenarians. Stroke 2001; 32(4): 830–501, http://dx.doi.org/10.1161/01.str.32.4.830.
Моисеева Н.М., Пономарев Ю.А., Сергеева М.В., Рогоза А.Н. Оценка показателей ригидности магистральных артерий по данным бифункционального суточного мониторирования АД и ЭКГ прибором BPLab. Артериальная гипертензия 2007; 13(1): 34–38.
Meinders J.M., Kornet L., Brands P.J., Hoeks A.P. Assessment of local pulse wave velocity in arteries using 2D distension waveforms. Ultrason Imageing 2001; 23(4): 199–215, http://dx.doi.org/10.1177/016173460102300401.
Riley W.A., Barnes R.W., Evans G.W., Burke G.L. Ultrasonic measurement of the elastic modulus of the common carotid artery. The Atherosclerosis Risk in Communities (ARIC) Study. Stroke 1992; 23(7): 952–956, http://dx.doi.org/10.1161/01.STR.23.7.952.
Vriz O., Driussi C., La Carrubba S., Di Bello V., Zito C., Carerj S., Antonini-Canterin F. Comparison of sequentially measured Aloka echo-tracking one-point pulse wave velocity with SphygmoCor carotid-femoral pulse wave velocity. SAGE Open Med 2013; 1: 2050312113507563, http://dx.doi.org/10.1177/2050312113507563.
Magda S.L., Ciobanu A.O., Florescu M., Vinereanu D. Comparative reproducibility of the noninvasive ultrasound methods for the assessment of vascular function. Heart Vessels 2013; 28(2): 143–150, http://dx.doi.org/10.1007/s00380-011-0225-2.
Arterial elasticity in healthy Chinese. Chinese Journal of Ultrasonography 2008; 17(7): 571–575.
Zhang P., Guo R., Li Z., Xiao D., Ma L., Huang P., Wang C. Effect of Smoking on common carotid artery wall elasticity evaluated by echo tracking technique. Ultrasound Med Biol 2014; 40(3): 643–649, http://dx.doi.org/10.1016/j.ultrasmedbio.2013.10.009.
Ferraioli G., Tinelli C., Maggi P., Gervasoni C., Grima P., Viskovic K., Carerj S., Filice G., Filice C. Arterial stiffness evaluation in HIV-infected: a multicenter matched control study. AJR Am J Roentgenol 2011; 197(5): 1258–1262, http://www.ajronline.org/doi/abs/10.2214/AJR.11.6712.
Sudano I., Spieker L.E., Noll G., Corti R., Weber R. Cardiovascular disease in HIV infection. Am Heart J 2006; 151(6): 1147–1155, http://dx.doi.org/10.1016/j.ahj.2005.07.030.
Yang S., Wang D., Zhang H., He W., Chen B. Echo-tracking technology assessment of carotid artery stiffness in patients with coronary slow flow. Ultrasound Med Biol 2015; 41(1): 72–76, http://dx.doi.org/10.1016/j.ultrasmedbio.2014.08.015.
Sutton-Tyrrell K., Najjar S.S., Boudreau R.M., Venkitachalam L., Kupelian V., Simonsick E.M., Havlik R., Lakatta E.G., Spurgeon H., Kritchevsky S., Pahor M., Bauer D., Newman A.; for the Health ABC Study. Elevated aortic pulse wave velocity, a marker of arterial stiffness, predicts cardiovascular events in well-functioning older adults. Circulation 2005; 111(25): 3384–3390, http://dx.doi.org/10.1161/circulationaha.104.483628.
Arnett D.K., Chambless L.E., Kim H., Evans G.W., Riley W. Variability in ultrasonic measurements of arterial stiffness in the atherosclerosis risk in communities study. Ultrasound Med Biol 1999; 25(2): 175–180, http://dx.doi.org/10.1016/s0301-5629(98)00165-3.
Hollander M., Hak A.E., Koudstaal P.J., Bots M.L., Grobbee D.E., Hofman A., Witteman J.C., Breteler M.M. Comparison between measures of atherosclerosis and risk of stroke. The Rotterdam Study. Stroke 2003; 34(10): 2367–2372, http://dx.doi.org/10.1161/01.str.0000091393.32060.0e.
Dijk J.M., Algra A., van der Graaf Y., Grobbee D.E., Bots M.L. Carotid stiffness and the risk of new vascular events in patients with manifest cardiovascular disease. The SMART study. Eur Heart J 2005; 26(12): 1213–1220, http://dx.doi.org/10.1093/eurheartj/ehi254.
Henry R.M., Kostense P.J., Spijkerman A.M., Dekker J.M., Nijpels G., Heine R.J., Kamp O., Westerhof N., Bouter L.M., Stehouwer C.D. Arterial stiffness increases with deteriorating glucose tolerance status: the Hoorn Study. Circulation 2003; 107(16): 2089–2095, http://dx.doi.org/10.1161/01.CIR.0000065222.34933.FC.
Schram M.T., Schalkwijk C.G., Bootsma A.H., Fuller J.H., Chaturvedi N., Stehouwer C.D.; on behalf of the EURODIAB Prospective Complications Study Group. Advanced glycation end products are associated with pulse pressure in type 1 diabetes. The EURODIAB Prospective Complications Study. Hypertension 2005; 46(1): 232–237, http://dx.doi.org/10.1161/01.HYP.0000164574.60279.ba.
Гурфинкель Ю.И., Каце Н.В., Парфенова Л.М., Иванова И.Ю., Орлов В.А. Сравнительное исследование скорости распространения пульсовой волны и эндотелиальной функции у здоровых и пациентов с сердечно-сосудистой патологией. Российский кардиологический журнал 2009; 2(76): 38–43.
Илюхин О.В., Лопатин Ю.М. Скорость распространения пульсовой волны и эластические свойства магистральных артерий: факторы, влияющие на их механические свойства, возможности диагностической оценки. Вестник Волгоградского государственного медицинского университета 2006; 1(17): 3–9.
Милягин В.А., Филичкин Д.Е., Шпынев К.В., Шпынева З.М., Милягина И.В. Контурный анализ центральной и периферической пульсовых волн у здоровых людей и больных артериальной гипертонией. Артериальная гипертензия 2009; 15(1): 78–85.
London G.M., Marchais S.J., Guerin A.P., Metivier F., Adda H. Arterial structure and function in end-stage renal failure. Nephrol Dial Transplant 2002; 17(10): 1713–1724, http://dx.doi.org/10.1093/ndt/17.10.1713.
Tozawa M., Iseki K., Iseki C., Takishita S. Pulse pressure and risk of total mortality and cardiovascular events in patients on chronic hemodialysis. Kid Int 2002; 61(2): 717–726, http://dx.doi.org/10.1046/j.1523-1755.2002.00173.x.
Seyrek N., Balal M., Karayaylali I., Paydaş S., Aikimbaev K., Cetiner S., Seydaoglu G. Which parameter is more influential on the development of arteriosclerosis in hemodialysis patients? Renal Fail 2003; 25(6): 1011–1018, http://dx.doi.org/10.1081/jdi-120026036.
Mourad J.J., Pannier B., Blacher J., Rudnichi A., Benetos A., London G.M., Safar M.E. Creatinine clearance, pulse wave velocity, carotid compliance and essential hypertension. Kidney Int 2001; 59(5): 1834–1841, http://dx.doi.org/10.1046/j.1523-1755.2001.0590051834.x.
Covic A., Gusbeth-Tatomir P., Goldsmith D.J.A. Arterial stiffness in renal patient: an update. Am J Kidney Dis 2005; 45(6): 965–977, http://dx.doi.org/10.1053/j.ajkd.2005.02.026.
Barenbrock M., Kosch M., Jöster E., Kisters K., Rahn K.H., Hausberg M. Reduced arterial distensibility is a predictor of cardiovascular disease in patients after renal transplantation. J Hypertens 2002; 20(1): 79–84, http://dx.doi.org/10.1097/00004872-200201000-00012.
Pannier B., Guérin A.P., Marchais S.J., Safar M.E., London G.M. Stiffness of capacitive and conduit arteries: prognostic significance for end-stage renal disease patients. Hypertension 2005; 45(4): 592–596, http://dx.doi.org/10.1161/01.hyp.0000159190.71253.c3.
Niki K., Sugawara M., Chang D., Harada A., Okada T., Sakai R., Uchida K., Tanaka R., Mumford C.E. A new noninvasive measurement system for wave intensity: evaluation of carotid arterial wave intensity and reproducibility. Heart Vessels 2002; 17(1): 12–21, http://dx.doi.org/10.1007/s003800200037.
Yusuf S., Hawken S., Ounpuu S., Dans T., Avezum A., Lanas F., McQueen M., Budaj A., Pais P., Varigos J., Lisheng L.; on behalf of the INTERHEART Study Investigators. Effect of potentially modifiable risk factors associated with myocardial infarction in 52 countries (the INTERHEART study): case-control study. Lancet 2004; 364(9838): 937–952, http://dx.doi.org/10.1016/s0140-6736(04)17018-9.
Руководство ЕКО/ЕОА по лечению дислипидемий. Атеросклерозидислипидемии 2011; 4: 5–7.
Кухарчук В.В. Артериальная гипертония, нарушения липидного обмена и атеросклероз. В кн.: Руководство по артериальной гипертонии. Под ред. Чазова Е.И., Чазовой И.Е. М: Медиа Медика; 2005; с. 289–299.
Brunner H., Cockcroft J.R., Deanfield J., Donald A., Ferrannini E., Halcox J., Kiowski W., Lüscher T.F., Mancia G., Natali A., Oliver J.J., Pessina A.C., Rizzoni D., Rossi G.P., Salvetti A., Spieker L.E., Taddei S., Webb D.J. Endothelial function and dysfunction. Part II: Association with cardiovascular risk factors and diseases. A statement by the Working Group on Endothelins and Endothelial Factors of the European Society of Hypertension. J Hypertens 2005; 23(2): 233–246, http://dx.doi.org/10.1097/00004872-200502000-00001.
Waddell T.K., Dart A.M., Medley T.L., Cameron J.D., Kingwell B.A. Carotid pressure is a better predictor of coronary artery disease severity than brachial pressure. Hypertension 2001; 38(4): 927–931, http://dx.doi.org/10.1161/hy1001.096107.
DeLoach S.S., Townsend R.R. Vascular stiffness: its measurements and significance for epidemiologic and outcome studies. Clin J Am Soc Nephrol 2008; 3(1): 184–192, http://dx.doi.org/10.2215/cjn.03340807.
Paini A., Boutouyrie P., Calvet D., Tropeano A.-I., Laloux B., Laurent S. Carotid and aortic stiffness: determinants of discrepancies. Hypertension 2006; 47(3): 371–376, http://dx.doi.org/10.1161/01.hyp.0000202052.25238.68.
Hughes A.D., Sinclair A.M., Geroulakos G., Mayet J., Mackay J., Shahi M., Thom S., Nicolaides A., Sever P.S. Structural changes in the heart and carotid arteries associated with hypertension in humans. J Human Hypertens 1993; 7(4): 395–397.
Jiang B., Liu B., McNeill K.L., Chowienczyk P.J. Measurement of pulse wave velocity using pulse wave Doppler ultrasound: comparison with arterial tonometry. Ultrasound Med Biol 2008; 34(3): 509–512, http://dx.doi.org/10.1016/j.ultrasmedbio.2007.09.008.
Simons P.C., Algra A., Bots M.L., Grobbee D.E., van der Graaf Y. Common carotid intima-media thickness and arterial stiffness. Indicators of cardiovascular risk in high-risk patients. The SMART Study (Second Manifestations of ARTerial disease). Circulation 1999; 100(9): 951–957, http://dx.doi.org/10.1161/01.cir.100.9.951.
Boutouyrie P., Pannier B. Measurement of arterial stiffness. In: Central aortic blood pressure. Laurent S., Cockroft J. (editors). France; 2008; p. 41–47.
Kelly R., Hayward C., Ganis J., Daley J., Avolio A., O’Rourke M. Noninvasive registration of the arterial pressure pulse waveform using high-fidelity applanation tonometry. J Vasc Med Biol 1989; 1: 142–149.
Ahuja K.D., Robertson I.K., Ball M.J. Acute effects of food on postprandial blood pressure and measures of arterial stiffness in healthy humans. Am J Clin Nutr 2009; 90(2): 298–303, http://dx.doi.org/10.3945/ajcn.2009.27771.
Cheng K.S., Baker C.R., Hamilton G., Hoeks A.P., Seifalian A.M. Arterial elastic properties and cardiovascular risk/event. Eur J Vasc Endovasc Surg 2002; 24(5): 383–397, http://dx.doi.org/10.1053/ejvs.2002.1756.
Gamble G., Zorn J., Sanders G., MacMahon S., Sharpe N. Estimation of arterial stiffness, compliance, and distensibility from M-mode ultrasound measurements of the common carotid artery. Stroke 1994; 25(1): 11–16, http://dx.doi.org/10.1161/01.str.25.1.11.
Beaussier H., Masson I., Collin C., Bozec E., Laloux B., Calvet D., Zidi M., Boutouyrie P., Laurent S. Carotid plaque, arterial stiffness gradient, and remodeling in hypertension. Hypertension 2008; 52(4): 729–736, http://dx.doi.org/10.1161/hypertensionaha.108.115972.
Beaussier H., Naggara O., Calvet D., Joannides R., Guegan-Massardier E., Gerardin E., Iacob M., Laloux B., Bozec E., Bellien J., Touze E., Masson I., Thuillez C., Oppenheim C., Boutouyrie P., Laurent S. Mechanical and structural characteristics of carotid plaques by combined analysis with echotracking system and MR imaging. JACC Cardiovasc Imaging 2011; 4(5): 468–477, http://dx.doi.org/10.1016/j.jcmg.2011.01.017.
Мартынов А.И., Синицын В.Е., Терновой С.К., Пустовитова Т.С., Остроумова О.А., Шаркова Н.Е., Гедгафова С.Ю. Особенности изменения растяжимости аорты у пожилых больных на фоне длительной терапии различными классами гипотензивных средств (по данным магнитно-резонансной томографии). Кардиология 2002; 42(5): 19–22.
Blacher J., Pannier B., Guerin A.P., Marchais S.J., Safar M.E., London G.M. Third workshop on structure and function of large arteries: part III. Carotid arterial stiffness as a predictor of cardiovascular and all-cause mortality in end-stage renal disease. Hypertension 1998; 32(3): 570–574, http://dx.doi.org/10.1161/01.hyp.32.3.570.
Boutouyrie P., Laurent S., Benetos A., Girerd X.J., Hoeks A.P.G., Safar M.E. Opposing effects of ageing on distal and proximal large arteries in hypertensives. J Hypertens Suppl 1992; 10(6): S87–S91, http://dx.doi.org/10.1097/00004872-199208001-00023.
Williams B., Lacy P.S., Thom S.M., Cruickshank K., Stanton A., Collier D., Hughes A.D., Thurston H., O’Rourke M.; CAFE Investigators; Anglo-Scandinavian Cardiac Outcomes Trial Investigators; CAFE Steering Committee and Writing Committee. Differential impact of blood pressure-lowering drugs on central aortic pressure and clinical outcomes: principal results of the Conduit Artery Function Evaluation (CAFE) study. Circulation 2006; 113(9): 1213–1225, http://dx.doi.org/10.1161/CIRCULATIONAHA.105.595496.
Cruickshank K., Riste L., Anderson S.G., Wright J.S., Dunn G., Gosling R.G. Aortic pulse-wave velocity and its relationship to mortality in diabetes and glucose intolerance: an integrated index of vascular function? Circulation 2002; 106(16): 2085–2090, http://dx.doi.org/10.1161/01.cir.0000033824.02722.f7.
Millasseau C., Kelly R., Ritter J., Chowienczyk P.J. The vascular impact of aging and vasoactive drugs: comparison of two digital volume pulse measurement. Am J Hypertens 2003; 16(6): 467–472, http://dx.doi.org/10.1016/s0895-7061(03)00569-7.
Лопатин Ю.М., Илюхин О.В., Илюхина М.В., Иваненко В.В. Эластичность артерий и скорость пульсовой волны у больных с хронической сердечной недостаточностью различной этиологии. Журнал сердечная недостаточность 2004; 5(4): 130–131.
Трипотень М.И., Балахонова Т.В., Рогоза А.Н. Сравнительная оценка ультразвуковых методов определения жестокости общих сонных артерий (М-режим и Echo-Tracking-метод). Ультразвуковая и функциональная диагностика 2011; 6: 50–56.
Милягина И.В., Милягин В.А., Поздняков Ю.М., Лексина Ю.Н., Коптева В.В. Сердечно-лодыжечный сосудистый индекс — новый предиктор сердечно-сосудистого риска. Кардиоваскулярная терапия и профилактика 2008; 7(7): 22–26.
Матросова И.Б., Мельникова Е.А., Олейников В.Э. Влияние олмесартана на локальную и региональную ригидность артерий у больных ишемической болезнью сердца. Кардиоваскулярная терапия и профилактика 2014; 13(3): 41–46.
Wilkinson I.B. The pharmacodynamics of central blood pressure. In: Central aortic blood pressure. Laurent S., Cockroft J. (editors). France; 2008; p. 69–74.
Chow B., Rabkin S.W. Brachial-ankle pulse wave velocity is the only index of arterial stiffness that correlates with a mitral valve indices of diastolic dysfunction, but no index correlates with left atrial size. Cardiol Res Pract 2013; 2013: 986847, http://dx.doi.org/10.1155/2013/986847.
Kampus P., Serg M., Kals J., Zagura M., Muda P., Karu K., Zilmer M., Eha J. Differential effects of nebivolol and metoprolol on central aortic pressure and left ventricular wall thickness. Hypertension 2011; 57(6): 1122–1128, http://dx.doi.org/10.1161/hypertensionaha.110.155507.
Leone N., Ducimetière P., Gariépy J., Courbon D., Tzourio C., Dartigues J.-F., Ritchie K., Alpérovitch A., Amouyel P., Safar M.E., Zureik M. Distension of the carotid artery and risk of coronary events: the three-city study. Arterioscler Thromb Vasc Biol 2008; 28(7): 1392–1397, http://dx.doi.org/10.1161/atvbaha.108.164582.